Laibach: «Мы в “черном списке” только у России»

СЛОВЕНСКИЙ ВОЕННЫЙ АНСАМБЛЬ О ПЕРВОЙ ГАСТРОЛИ В СЕВЕРНОЙ КОРЕЕ, РУССКОМ БЕЗУМИИ И СУДЬБЕ ВОСТОЧНОЙ ЕВРОПЫ

текст: Людмила Погодина (colta.ru), 29 СЕНТЯБРЯ 2015

Авангардная словенская группа Laibach, известная своей провокационной милитаристской эстетикой, недавно дала концерт в Северной Корее. Это был первый концерт иностранной группы в Северной Корее. 30 лет назад словенский индастриал-коллектив был запрещен даже у себя дома, в Югославии, теперь они объездили почти весь земной шар — от Нью-Йорка до Пхеньяна. С недавних пор им не рады только в России — в связи с «высоким политическим риском тревожной реакции со стороны местных “православных” активистов». В 2014 году Laibach выпустили альбом «Spectre» — первый за 8 лет студийной паузы, а сейчас их поклонники ждут появления второй части фантастическо-исторического фильма «Железное небо», саундтрек к которому во многом состоит из песен группы.

— Давайте начнем с самого начала: что повлияло на внешний вид и звучание группы в момент ее появления? Откуда взялись милитаристские мотивы?

— В начале 1980-х мы одевались в югославскую военную форму, потому что сами служили в армии, играли воинственную музыку и считали себя инженерами человеческих душ. В отличие от других югославских групп, мы не были одержимы западной культурой и благодаря этому развили аутентичный звук того времени и места, в котором жили.

Второй причиной, по которой мы носили военную форму, было наше желание продолжать традицию. Рок-группы, в сущности, являются производным от военных походных ансамблей, создававшихся для того, чтобы поднимать и поддерживать боевой дух на поле боя. Позже духовые и джазовые оркестры начали трансформироваться во что-то новое, а с появлением электронных инструментов появились рок-группы, которые стали оголенной, усовершенствованной версией таких джазовых ансамблей. Если вы помните, до 70-х все они носили униформу (даже The Beatles и Rolling Stones), а кто-то и еще дольше. Кроме того, наряды хеви-металистов и панков — тоже своего рода униформа. Тогда, в 80-х, мы просто не могли найти более подходящую униформу, чем югославская (которую мы утащили из армии). Конечно, нацистская униформа, созданная Hugo Boss, была куда более элегантной, но тогда нам было ее не достать. К тому же мы считали себя югославской (а потому — партизанской) группой.

— Что на тот момент происходило с югославской музыкой?

— Ничего особенного. В музыке происходило ровно то же самое, что и в Лондоне, Нью-Йорке, Манчестере, Берлине или Мюнхене, но, несмотря ни на что, это было интересное и увлекательное время.

— Есть ли какие-то словенские, югославские группы из 80-х, которые не пробились к широкому слушателю, но заслуживали внимания?

— В 80-х была масса отличных групп: Bulldozer, Bastards, Children ofSocialism, Berlin Wall, The Fourth Reich, Ciao Cunts!, Videosex, ElectricOrgasm, Idols и многие другие. Но они больше не существуют.

— Как вы считаете, почему ваш сценический образ и музыка по-прежнему эффективны? Вы зазвучали быстрее и жестче, но в остальном мало что изменилось за прошедшие 30 лет.

— Мы в Laibach не любим перемены. Мы меняемся ровно настолько, насколько это необходимо, чтобы остаться прежними. Почему Laibach все еще актуальны? Потому что мы и есть — время.

— Что такого вневременного в зловещем внешнем виде и зловещий ли он?

— Не знаем, разве зловещий? Мы совершенно точно заставляем зло понервничать, когда оно видит свое отражение в зеркале, которое мы перед ним держим. Но мы не считаем, что зеркало Laibach проецирует или отражает только злые картинки. Однако правда и то, что дьявол многолик, как и мы.

— Зачем вы организовали тур по США под девизом «вернуть Laibach в Америку»?

— Почему Америка должна быть привилегированной и жить без Laibach? Мы не можем себе позволить игнорировать ее до такой степени.

— Почему вам пришлось собирать средства на американскую гастроль с помощью краудфандинг-кампании?

— Потому что Америка — страна скрытых затрат и потому что затраты на тур были выше, чем общая прибыль от выступлений. Вот так элементарно.

— Вас по-прежнему запрещают в каких-либо странах? Меняются ли причины запретов по сравнению с тем, какими они были 30 лет назад?

— На данный момент Laibach в «черном списке» только у России, где нам отказали в концертах в Москве и Санкт-Петербурге в феврале 2015 г. Наш российский агент получил указание «свыше» не делать концерты Laibach в связи с «высоким политическим риском вызвать возмущенную реакцию у местных православных христианских активистов», потому что мы открыто восхваляем Сатану, судя по всему.

Рок-группы являются производным от военных походных ансамблей.

— То есть вы запрещены в России, но разрешены в Северной Корее? Как такое возможно вообще?

— Все возможно. Когда-то мы были долгие годы запрещены во Франции, и у нас были огромные трудности с тем, чтобы найти смелого промоутера и клуб, которые наконец-то дали нам возможность выступить в Париже. Несмотря на то что на наших концертах никогда не возникали конфликты, все время появляются новые запреты. Такое чувство, что Laibach без особых на то причин заставляет людей понервничать.

— Вы планируете в ближайшее время вернуться в Россию?

— Хочется верить, что в 2016-м. Если нас пригласят, конечно.

— Пока «Европа разваливается», как подмечено в одной из ваших песен, что вы думаете о ситуации в Восточной Европе?

— Восточная Европа — это большой «политический термин» и будет оставаться таковым до тех пор, пока страны, объединенные под этим названием, будут продолжать вести себя как «Восточная Европа» (и дело тут не в Востоке). Если вы имеете в виду войну на Украине, то ее нужно немедленно остановить. Такие войны настолько старомодны и устарели, что не должны существовать в наши дни. У людей из России и Украины слишком много общего, чтобы развивать такие конфликты. Разумеется, выход из сложившейся ситуации будет найти непросто. Потому что любая война — это бизнес. Это выгодно для военной индустрии, для черного рынка, для экономики и подкармливает СМИ. Люди, которые оказались втянуты в конфликт, — это всего лишь сопутствующие потери.

— Пока немцы обеспокоены возрождением националистических настроений в обществе, россияне поддерживают эту «патриотическую» тенденцию. Как обычно, это «Империя против Мирового Зла», в роли которого выступают все остальные страны. Давно знакомая риторика. Как вы можете прокомментировать это старое доброе безумие?

— Как немецкое, так и русское безумие корнями уходит в романтизм. Но в то время как в немецком безумии всегда усматривается какая-то причина, у русского безумия нет причин. Зато есть душа.

— Вы много путешествуете, видите разных людей. Как люди в разных странах реагируют на вашу музыку?

— Мы пришли к выводу, что люди — это люди и что аплодисменты, в общем-то, везде звучат одинаково. Если и есть разница, то она возникает из разных контекстов, которые мы создаем и в которых выступаем.

Laibach без особых на то причин заставляет людей понервничать.

— Вы можете что-нибудь рассказать о второй части финского фильма «Железное небо», собирающей сейчас деньги на краудфандинг-платформе? В ней действующими лицами выступают Иисус, Гитлер и Путин, точнее, его рептилоид-версия. Совпадает ли этот образ с вашим представлением оПутине?

— К сожалению, мы сейчас не вправе раскрывать сюжет фильма, это может себе позволить только режиссер. «Железное небо — 2» — это фильм об истории человечества, в котором мы увидим множество важных исторических фигур, ответственных за ход истории. Путин, будучи одним из сегодняшних политических лидеров, только один из персонажей. Мы не можем судить о его кинематографическом образе, но для создателей фильма он показался достаточно значимой фигурой, чтобы включить его в сценарий.

— В одном из трейлеров к фильму используется ваша песня «Rossiya». Что вас вдохновило на ее создание?

— Мы написали эту песню в 2006 году для альбома «VOLK». Она идеально подходила для трейлера и очень нравилась режиссеру. Команда фильма «Железное небо» и, в частности, режиссер Тимо Вуоренсола — большие фанаты группы Laibach, и альбом «VOLK»во многом вдохновил их на создание первой части фильма.

— Как вы оказались в Северной Корее? Вы в состоянии освободить этот народ и нуждается ли он в освобождении?

— Хороший вопрос. Северная Корея уже кажется освобожденной, и мы действительно не уверены, нужна ли им дополнительная свобода от Запада (или Востока). Время покажет. Мы выступили в Корее, потому что нас (вежливо) пригласили. Концерт был частью программы культурного обмена между Северной Кореей и Европой. Название «The Liberation Day Tour» («Тур Дня освобождения». — Ред.) появилось из-за того, что мы выступали в Пхеньяне как раз во время 70-й годовщины освобождения от японской оккупации.

— Английская рок-группа Fat White Family на своей странице в Фейсбуке попросила присоединиться к вашему выступлению в Северной Корее. Вы бы взяли ее с собой?

— Fat White Family звучит интересно. Мы вообще достаточно открыты к разного рода сотрудничеству с людьми и группами, когда есть такая возможность и если контекст уместный. Для мероприятия в Северной Корее мы сотрудничали со множеством людей со всего мира.

Русское безумие корнями уходит в романтизм.

— Кажется, что вы очень осторожно рассказываете о концерте в Северной Корее. Что могло с вами произойти в худшем случае, если бы возникло какое-нибудь недопонимание между группой и властями?

— Мы специально не осторожничали (если не считать присущую нам вежливость), но если бы случился непредвиденный конфликт с приглашающей стороной, могло бы сложиться так, что в следующий раз у Laibach не было бы возможности приехать в Северную Корею, и это было бы очень обидно.

— Говоря о недоразумениях: как часто вас неверно истолковывают и презентуют средства массовой информации, власти или зрители? Вам доводилось слышать обвинения в популяризации тоталитарной эстетики?

— Если честно, мы обожаем, когда нас неверно толкуют. Нет лучшей интерпретации Laibach, чем недопонимание! На самом деле неверных толкований Laibach не существует — они все правильные.

— Как бы вы описали типичного поклонника Laibach? Я видела, как вы выступали в Берлине перед фанатами готической и альтернативной музыки. В то же время я слышала, что на ваши выступления в России по ошибке забредают неонацисты.

— Не существует какой-то характерной аудитории Laibach. Мы ее не выбираем, для нас нет разницы — мы принимаем всех. Мы не видели нацистов на наших выступлениях — у них на лбу не написано. И, если честно, мы их не выискиваем.

Нет лучшей интерпретации Laibach, чем недопонимание!

— Вы могли бы сделать прогноз для человечества на ближайшее и далекое будущее? Глобально — и для Восточной Европы в частности.

— Конечно. Но мы не можем взять на себя ответственность в случае, если окажемся правы. Как поет Рэй Эванс: «The future is not ours, to see. Que Sera, Sera. What will be, will be». Иными словами, что будет, то будет. Одно можем сказать: если Восточная Европа перестанет вести себя как «Восточная Европа», она будет в порядке.

— В чем заключается основной риск для нынешнего молодого поколения?

— В прошлом у нас было «потерянное поколение», было «поколение Х», «Y», «Z»… Кажется, что самая большая проблема грядущего поколения заключается в том, что в латинском алфавите не осталось букв. Теперь они пытаются представить нам «поколение Альфа», «Бета» и «Гамма», но эти поколения связаны только с технологическими изобретениями вроде iPhone, iPad и так далее и выступают только как распространители этих продуктов, а не как социальные формации с собственным разумом и эмоциями.

— Стоит ли опасаться нацистов с темной стороны Луны, как в фильме «Железное небо», или угроза ближе, чем мы думаем?

— Зависит от того, что называть «темной стороной Луны». Зная сюжет «Железного неба — 2», можем только сказать, что настоящая угроза человечеству таится в другом месте. И не так сложно догадаться, где именно.

.