(Часть 2): Евгения Маркеж: «Лучше я буду жалеть о том, что я сделала, чем о том, чего я не сделала …»

Евгения Маркеж. Продолжение интервью со словенским косметологом и бьюти -блогером Евгенией Маркеж о её переезде из Крыма, о начале жизни в Словении, о непростом пути к популярности и востребованности.

Евгения Маркеж

Мария, «Славянский бульвар» – Когда ты открывала ЧП в Крыму, с тебя не требовали никаких дипломов?

Евгения Маркеж – Нет. Время было смутное, никому ничего не нужно было. Но, я сама понимала, что знаний и умений не хватает и пошла в Симферопольский медицинский институт на курсы массажа. Там мне объяснили, что курсы массажа организованы только для студентов медицинского института, или тех, кто уже получил образование. Что же делать? Мне предложили курсы медсестёр и параллельно курсы массажистов. Я конечно же много узнала там, впервые стала изучать анатомию и на практике всё отрабатывать. Очень хорошие были курсы и преподаватели тоже. Вот так закончился очередной этап моей профессиональной деятельности в результате которого, я получила две корочки: медсестры и массажиста. Страшно была горда собой! Потом я опять решила, что мне этого мало и я пошла получать второе высшее образование, снова в Таврический национальный университет, в институт второго высшего образования, на факультет физической реабилитации. В университете я чувствовала себя очень уверенно, группа была хорошая, весёлая. Два с половиной года пролетели как один день. Сейчас уже не существует ТНУ, он по-другому называется.

 

После двух с половиной лет я захотела иметь лицензию реабилитолога и поступила в медицинское училище. Для чего мне это было нужно? Необходимо было базовое медицинское образование, а это либо университет полноценный медицинский, либо классическое медицинское училище.

М.- После этой истории с купонами все стали стремиться делать массаж именно у тебя. Ты цену подняла?

Евг. – Конечно. Я подняла цену потому, что знаю – мой массаж лучший в Словении. Словенцы не умеют работать в этом направлении, или не хотят – не знаю. В своей медицинской практике я прошла две школы массажа: первая – это когда массаж жесткий, после которого ещё неделю в себя приходишь, а вторая – умный, когда знаешь какую мышцу расслабить, но без силы тоже не обойтись. Я практикую именно второй подход к искусству массажа, так называемую смесь мануальной терапии и массажа. Людям нравится то, что я делаю.

Я три года продавала купоны, чтобы набрать базу клиентов и получить опыт.

Реклама

 

В июле 2013 года я нашла помещение на Руднике и начала работать самостоятельно, но и тогда ещё продавались купоны, было страшно бросить их продавать, своего рода ритуал какой-то. Люди шли, возвращались, приводили с собой друзей и родственников.

Однажды я посчитала сколько массажей я сделала. Сначала посчитала купоны, их было больше шести тысяч. Моя жизнь здесь в Словении не начиналась легко, но я никогда ничего ни у кого не просила, и не прибеднялась. Единственный раз я попросила приятельницу трудоустроить меня, поскольку было только ВНЖ, завязанное на мужа, и я нуждалась в страховке для Вики (её нужно было везти в Австрию на лечение). Потом уже никого не просила.

М.- Понимаю тебя. Как только ты залезаешь в какой-то «маленький должок», сразу начинаешь платить по чужим счетам. Что было потом? Ты все-таки перестала продавать купоны и перешла в свободное плаванье?

Евг. – Перестала продавать купоны, переехала на другую квартиру, поближе к салону «Виктория» и стала думать, как облегчить себе жизнь: с утра до вечера массировать больные спины – много нужно самой здоровья иметь. Начали приходить люди, которые мне стали платить полную цену и постепенно свела купонных клиентов на нет. Освободилось какое-то время, и я поступила уже в Любляне в косметическую школу, отучилась, получила ещё один диплом в копилку.

Евгения Маркеж

М. – Твоя работа очень энергозатратная, много нужно здоровья иметь, чтобы качественно выполнить массаж. Ты занималась здесь в Словении только массажем, может быть ещё что-то имело смысл попробовать, ведь ты учитель русского языка?

Евг. – Я уже и забыла, что когда-то работала в «Лингварусе» преподавала русский язык словенцам. Да, был такой опыт, но не моё это.

М. – Женя, когда ты спала?

Евг. – Я не спала совсем. Я человек активный, не сидящий на месте. После русского языка меня уговорили преподавать словенский, я поработала со словенским и отказалась, слишком тяжело после массажей ещё и за компьютер на онлайн-урок спешить.

Евгения Маркеж

М.- Я знаю, что ты ещё и свадьбами занималась с Юлей Шмидт.

Евг. – О! Свадьбы – это удовольствие, отдушина! Они проходят в выходные дни, я успеваю отдохнуть и набраться сил. Я до сих пор помогаю Юле, если она меня об этом просит. Одно время свадьбы организовывались для русскоязычных каждый выходной день.

М. – Расскажи немного о личной жизни, ведь читателям интересно, кто с тобой рядом сейчас.

Евг. –  Я замужем. Мой муж –  серб по национальности. Нам комфортно вместе, и, наконец-то я могу сказать, что я нашла действительно опору в жизни. Милан очень добрый человек, великодушный и мужественный. Он любит готовить, и когда я прихожу вечером после трудового дня и валюсь с ног, меня встречает красиво накрытый стол, это радует всегда, и утром кофе в постель до него мне ещё никто не подавал. Он меня любит.

М. –  Правильный мужчина в жизни – счастье для женщины.  А что ты можешь по поводу признания диплома, многие наши читатели ждут эту информацию?

Евг. – В 2018 году, я подала заявление в Министерство здравоохранения на признание моего диплома «Физическая реабилитация». Здесь его рассмотрели как «Физиотерапия». Мне предписали сдать только нейрофизиотерапию, пройти стажировку  и сдать профессиональный экзамен, все остальные дисциплины зачли, поскольку диплом хороший. Мне ещё предстоит сдать экзамен, но в связи с локдауном, пока всё отменили. Сейчас я прохожу медицинскую практику в трёх местах: Клиническом центре Любляны, доме престарелых и в реабилитационном центре «Соча». После экзамена, который меня ждёт, я получу (надеюсь) диплом физиотерапевта с возможностью работы в Словении.

М. – Давай поговорим о словенском языке. Трудно было начать говорить?

Евг. – Нет, не трудно. Я даже не знаю, когда я заговорила, кажется, что сразу, как только переехала. Я говорю по-украински, видимо словенский украинцам даётся легче, они быстрее начинают говорить и понимать, чем русские. Язык для меня вообще никогда не был проблемой, я в институте ещё учила старославянский и это тоже хорошая база, много слов старославянских в словенском языке сохранилось. Поначалу, чтобы набрать словарный запас, я регистрировалась в различных чатах, знакомилась с людьми, переписывалась, делала всё, чтобы язык развивался, мне это очень помогло. Когда читала, то ставила неправильно ударения, но, общаясь, уже видела свои ошибки и исправляла ударения.

М.- Расскажи про свою дочь. Я знаю её хорошо, поскольку занимаюсь с ней русским языком уже не первый год, она хорошая девочка. Расскажи, какие трудности ей пришлось пережить вместе с тобой.

Евг. – Вика с грудного возраста здесь со мной. Как и все дети ходила в детский сад, не без проблем, конечно. В Любляне было сложно устроить её в детский сад, поскольку мы были прописаны с первым мужем в Руше, под Марибором. Я нашла нянечку, о чём уже говорила, в начале интервью, она была замечательная, но пришлось Вику отдать другой нянечке, поскольку та занялась собственными внуками, затем была третья нянечка. Все нянечки – замечательные и заслуживают всяческого уважения, мне нечего плохого про них сказать. Вот так росла моя дочь, пока не пошла в детский сад. Я три раза подавала «влогу» на детский сад и каждый раз мне отказывали. Однажды я пришла в отчаянье, и пошла к директору. Уже на следующей неделе Вику взяли в детский сад. Ей было 3 года. Но мне было некогда её забирать из сада, согласилась моя подруга помочь мне, а затем у нас появилась наша Злата – человек, которого я очень люблю. Она отозвалась на моё объявление забирать Вику из детского сада, я была счастлива, что решила проблему. Вике со Златой было хорошо, она тратила деньги, полученные от меня, на Вику – ей это было в радость, такой человек. Оставляла её у себя на выходные и каникулы, гуляла, дарила подарки.  В прошлом году наша Злата умерла, мы очень тоскуем по ней до сих пор и никогда не забудем. Так бывает, что чужой человек становится ближе самых близких родственников, так было у нас со Златой. Она заменила Вике бабушку, которой у неё никогда, по сути, не было. Последние слова, которые мы сказали друг другу, когда она лежала в больнице – «Rada te imam».

М. – Как Вика в школе учится? У неё были трудности? У многих наших соотечественников не всё гладко складывается со словенскими школами. Вика пошла с шести лет в первый класс, у неё не было проблем с языком, поэтому не должно было быть и других проблем, общаться со сверстниками она умеет.

Евг. – Были у неё трудности и по предметам и с одноклассниками…Всё как у всех наших. Она лидер, которого не пропускают вперёд. При этом она расстраивается, плачет, а детей такое поведение ещё больше заводит, они начинают подтрунивать, обижать. Она конфликтная и ищет проблемы сама.

М.- На каком языке она начала говорить на русском или словенском?

Евг. – На боснийском. Первые нянечки были боснийки. Потом перешла плавно на словенский и одновременно со словенским – на русский.

С предметами, особенно с математикой, нам помогала репетитор, местная словенка, но результата не было. Сейчас Вика занимается математикой с моей сестрой по скайпу и результат хороший, Вика стала хорошо усваивать математику. Конечно, я хочу, чтобы она знала и русский язык, поэтому она ходит к тебе и с удовольствием. Были у нас проблемы и с учителями: классная руководительница считала, что я должна с ней дома говорить только по-словенски, якобы у неё из-за этого недопонимания с детьми. Но, я сказала, что дома мы будем всегда говорить на русском, а отношения с детьми в классе должен регулировать педагог.

М. – Мне всегда в такой ситуации интересно, чем занимается учитель в классе, если у детей конфликты. Почему педагоги любят перекладывать проблемы на родителей? Ведь то, что происходит между учениками в школе – компетенция учителя.

Евг. – Я тоже так считаю, но мне давали понять, что у Вики сложные отношения с одноклассниками потому, что у неё мама русская и дома она говорит на русском. Было бы смешно, если бы не было так серьёзно.

Но ситуация стала исправляться, когда к ним в класс пришел русский мальчик и нужно было ему помогать. Вот тут-то Викина помощь и понадобилась. Это был 3-ий класс, в конце года Вика получила от этой учительницы грамоту за помощь. Так меняется мнение. Но, мне кажется, что Вика на самом деле не совсем чисто говорит по-словенски.

М. – Потому что она билингв и даже трилингв. Представляешь какая у неё каша в голове? Броуновское движение самое настоящее. С такими детьми нужно очень аккуратно обращаться. Она вырастет и будет на порядок выше своих сверстников.

Евг. – Ещё у нас непростые отношения со школьным психологом. Вика с первого класса ходит к ней на беседы. Началось из-за того, что моя дочь в первом классе часто приходила зарёванной. Не хотела идти в школу и не хотела вечером ложиться спать. Меня поставили на контроль, как недобросовестную мать, и до сих пор я на контроле, но нас сейчас особо не трогают, наблюдают за нами.

М. – Ты скучаешь по Крыму, хочешь назад?

Евг. – Нет. Ни дня я не скучала и не хочу назад. Я такой человек, который не привязывается ни к деревцу, ни к кустику, ни к дому. Меня здесь устраивает и качество жизни, и ведение бизнеса и сами словенцы, с ними мне комфортно. Я могу сменить место жительства, если буду понимать, что где-то лучше. На сегодняшний день для меня и моей дочери лучше здесь, в Словении. Общения с друзьями из Крыма мне достаточно, они на связи, с родственниками тоже. Мы наблюдаем друг за другом в соцсетях, созваниваемся.

М. – У тебя сестра живёт в Санкт-Петербурге, поехала бы жить в Питер?

Евг. – Нет. Меня устраивает только Любляна, я рада, что я здесь, и климат мне подходит.

М. – Что пожелаешь нашим читателям и тем, кто собирается в Словению?

Евг. – Чтобы не теряли здравого смысла, не отчаивались, если вдруг придётся туго, чтобы знали, что выход есть из любой сложной ситуации. Главное – не сидеть на попе и не ждать от моря погоды. Нужно постараться вытащить из себя все свои умения и постараться их применить здесь к месту. У каждого есть способности, нужно это помнить!

М. – Для чего человеку нужна эмиграция?

Евг. – Чтобы было лучше. Я хотела лучшего для своего ребёнка, и я этого добилась.

М. – Сейчас, когда мы все в локдауне, ты работаешь?

Евг. – Конечно. Работаю онлайн. Перед первой волной я начала разрабатывать онлайн-направление в моём бизнесе и уже добилась некоторых результатов и очень довольна собой.

М. – Чем занимаешься в онлайне?

Евг. – Я создала в Фейсбуке и Инстаграме группы «Beauty club Евгении Маркеж». 

Работаю, как с русскоязычными клиентами, так и со словенскими, на двух языках. Два раза в неделю мы занимаемся телом и лицом: восстанавливаем физиологические параметры тела и высокие молодые позиции лица. Бьюти тренерство сейчас популярно в России и Украине.

С вами были наш корреспондент Мария Ушакова и Евгения Маркеж, бьюти – тренер, реабилитолог, массажист и просто очаровательная женщина.

Фотографии их  личных архивов Евгении Маркеж и из свободных источников интернета.

Евгения Маркеж: «Лучше я буду жалеть о том, что я сделала, чем о том, чего я не сделала …»