Звезда для Зевса.

Дело было на Кипре. В числе группы из тридцати отдыхающих я отправилась на ослиную ферму, где нам была обещана прогулка на ослах и щедрый ужин. В воротах фермы нас встретил хозяин в ковбойской шляпе. Он по очереди жал руку каждому прибывшему и жестом приглашал на небольшую ограждённую жердями площадку, на которой уже толклись ослы. Нас разместили друг напротив друга. Мы разглядывали гужевой транспорт, а транспорт жевал сено. Хозяин встал в центре площадки, хитро прищурился и произнёс голосом конферансье с эстрады : “Друзья мои! Сейчас я выберу для вас ослов! Каждый осёл будет вашим персональным, только вам подходящим ослом, и в том, что это – чистая правда, вы убедитесь, проехав на нём пятнадцать километров пути!” Кто-то недоверчиво ойкнул, а гостеприимный хозяин безотлагательно приступил к дележу. Сначала он показал пальцем на загорелую девушку в настолько коротких шортах, что из-под них выглядывали разные прелести, и подвёл к ней осла по кличке Бандерас. Кличка осла была оглашена во всеуслышание. Затем он так же бесцеремонно ткнул пальцем в приземистую полную даму и выдал ей Мишу. После этого последовала скорая раздача ослиных альтер-эго с соответствующими комплекции человека качествами внешности, и, как оказалось впоследствии, характера. Моё внимание привлек крупный самец по кличке Зевс. Он достался даме-гренадеру, которая ничуть не удивилась ни имени, ни размеру своего осла. Я оказалась в хвосте раздачи, и уже было подумала, что вот как выдаст мне кипрский ковбой какую-нибудь Грушеньку или Марципана. Однако дух мой возрадовался, когда хозяин, по-прежнему хитро глядя перед собой, подвёл ко мне прелестно сложённую ослицу по кличке Стэлла.

 

Наконец, кавалькада тронулась в путь. Ослы стартовали в той последовательности, в какой нам их вручили, но по ходу пути построение изменилось, и наиболее настырные вырвались вперёд. Я впервые увидела, как осёл идёт на обгон: не по краю дороги, нет. Осёл врезается мордой между крупами двух впереди идущих ослов и упорно втирается в образовавшийся зазор по шею, по плечи, по грудь, а там уже и вовсе становится с ними вряд и примеряется к следующей паре крупов. Тем временем наездники и наездницы издавали то испуганные вскрики, то восторженные вопли, то безумные просьбы сфотографировать друг друга на ходу. Я вполголоса разговаривала со своей Стэллой, поглаживая её рыжеватый круп. Я рассказывала ей о Петербурге, а она подрагивала пушистыми ушами и шла ровно, явно не собираясь никого обгонять. Несмотря на это я ожидала сюрприз, и его время настало. Ближе к концу довольно монотонной прогулки, когда Миша от скуки забрёл в придорожные колючки, и его несчастная наездница ободрала себе ноги, когда невоздержанный Бандерас начал подозрительно наскакивать на миниатюрную ослицу Розу с дедушкой верхом, когда многие стали жаловаться на боль в отбитых тряской задах, Стэлла ускорила ход. Я не сразу поняла, в чём дело. Моя ослица  шла на финишную прямую с такой ловкостью и упорством, будто всю дорогу только это и планировала. Мы несли на всех парах в голову колонны. И вот я разглядела. Самым первым шёл Зевс. Дама-гренадёр восседала на нём, будто бронзовая статуя. Зевс задавал темп. Никто его не обгонял. Забыв о приличиях, проходя сквозь строй одноплеменников, как нож сквозь масло, Стэлла нагоняла Зевса. Когда они поровнялись, я подпихнула Стэллу в бока, понимая, что стоит ей ещё немного поднажать, и первенство нам обеспечено. Но она на мои тычки не реагировала. “Здравствуйте”, – обратилась я к даме-гренадёру. “Ссссте”, – процедила та в ответ, а Зевс и ухом не повёл. Впереди уже маячили жерди ослиного загона, и я досадовала, что моя прекрасная Стэлла вот так запросто отдаст победу, которую могла бы одержать с лёгкостью. Так мы и финишировали: первым Зевс, на пол-корпуса позади него Стэлла, потом все остальные. Я спрыгнула с твёрдой покатой спины моей ослицы и поблагодарила за прогулку, всё ещё однако досадуя. Но как только Стэлла почувствовала себя свободной, она немедленно подошла к такому же освобождённому Зевсу и положила морду на его вспотевшую от езды и от кипрского солнца холку. Он ласково обернулся, и – наверное, это был поцелуй – губами уткнулся ей в скулу.

В гостинице я открыла словарь иностранных слов и выяснила, что в переводе на великий и могучий русский язык “стэлла” означает”звезда”. Я задумалась: у каждого Зевса есть своя Звезда. Она может быть и быстрее, и способнее его самого, но дело не в том, чтобы постоянно это доказывать, а в том, чтобы дать дорогу любимому. Закрыв словарь, я уже знала, что буду делать по возвращении домой.

Реклама