Старожилы
Программист — технический руководитель — главный технический директор: «Меня ни разу не попросили документы об образовании….»
- /home/rbbu01/domains/slavjanskijbulvar.si/public_html/datoteke/vticniki/mvp-social-buttons/mvp-social-buttons.php on line 27
https://slavjanskijbulvar.si/datoteke/uploads/2021/09/daniil-popov01-1000x600.png&description=Программист — технический руководитель — главный технический директор: «Меня ни разу не попросили документы об образовании….»', 'pinterestShare', 'width=750,height=350'); return false;" title="Pin This Post">
- Share
- Tweet /home/rbbu01/domains/slavjanskijbulvar.si/public_html/datoteke/vticniki/mvp-social-buttons/mvp-social-buttons.php on line 72
https://slavjanskijbulvar.si/datoteke/uploads/2021/09/daniil-popov01-1000x600.png&description=Программист — технический руководитель — главный технический директор: «Меня ни разу не попросили документы об образовании….»', 'pinterestShare', 'width=750,height=350'); return false;" title="Pin This Post">
Сегодня наш герой, Даниил Попов , замечательно смелый, ответственный и умный молодой человек, который пренебрег образованием ради любимого дела — и не ошибся!
Дорогие друзья, прежде, чем вы приступите к прочтению очередного интервью нашего журнала с человеком, который не останавливается и движется вперёд к своей цели, который знает, что ему для этого нужно, мы хотим поблагодарить его и всех наших собеседников, героев наших интервью за определённую смелость и твёрдость духа, за отзывчивость и терпение, за позицию, которая вызывает уважение.
Писать интервью – штука непростая. Прежде чем опубликовать, мы несколько раз созваниваемся, корректируем сказанное, что-то выбрасываем, что-то дописываем, что-то переосмысливаем вместе с нашим героем. Но, в конечном счёте, рождается мнение, которое так важно услышать тем, кто собирается переехать, уже переехал и проходит период социальной адаптации в Словении. Опыт наших рассказчиков неоценим с этой позиции. Но, бывает и так, что готовишь интервью, выкраиваешь время, отменяешь запланированное ради встречи с очередным собеседником, встречаешься, с душой отдаёшь половину рабочего дня на беседу и запись, потом ещё дома два-три дня уходит на конвертацию аудио в текст, а твой «герой» вдруг … передумал. Очень неприятные чувства возникают в этот момент, хочется плакать. Не знаю, как относиться к этому. Может быть списать на «издержки производства» или переосмыслить своё отношение вообще к людям?… Конечно нет, но разочарования и сожаления не становится меньше, ведь так хочется сделать умный и полезный материал, и так трудно расставаться с ощущением того, что ты на одной волне с «героем» — вы ВМЕСТЕ делаете нужное и благородное дело.
Будьте здоровы и счастливы, наши замечательные авторы и герои, наши любимые читатели и даже те, кто в последний момент отменяет печатную версию своей беседы с нами, кто таким образом решает не делиться с другими своим опытом, кто не решается сказать то, что уже было услышано и записано…
Итак, наш замечательный смелый, ответственный и умный герой – Даниил Попов!
Мы сидим в уютном летнем кафе, в маленьком переулочке Любляны, и разговариваем о жизни. Мы с Даней знаем друг друга пять с половиной лет, он возмужал на моих глазах, превратился из юноши в солидного ответственного красивого молодого человека. Кажется, что совсем недавно он переехал следом за родителями из Санкт-Петербурга на Блед, одно из самых красивых мест в Словении. На Бледе у меня группа, я там преподаю русский язык и литературу. Там я и познакомилась с героем нашего интервью. Темы нашего разговора бывают самыми разными, но сегодня меня особенно интересует его карьера, которая так стремительно пошла и продолжает идти в гору. Наш герой получил контракт и в скором времени уезжает в Люксембург. Я тороплюсь выспросить у него всё, что интересует, кто знает, когда теперь увидимся.
СБ – Даня, я немного завидую твоим родителям, они могут быть спокойны за твоё будущее. Им уже не нужно тебя воспитывать, «выводить в люди». Я помню, как ты упорно гнул свою линию и хотел побыстрее «закончить» университет. Мы все тебя отговаривали, но ты был упрям…
Д – Ну закончил же … Оказалось, что для меня учёба в универе бесполезна. Если бы я ещё год потерял в университете, я не был бы там, где я сейчас. Не стало университета, появилось больше свободного времени, стал уделять больше времени работе и учить то, что считал нужным, и карьера по экспоненте начала расти вверх.
СБ – Ты всегда чувствовал в себе какой-то потенциал, которого не чувствовал никто: ни родители, ни те, кто рядом – у тебя энергия в сферу деятельности направлена. А знаний тебе пока хватает?
Д – Знания я всегда добирал, если мне их не хватало. Ты приходишь на работу и понимаешь, что в чём-то ты хорош, а где-то нужно что-то подтянуть, закрыть дырочки в знаниях. В свободное время все ответы для себя находишь и дальше идёшь. На работе выстроена иерархия, там нет ни социализма, ни демократии, всё подчинено одной цели – работать на результат. Ты понимаешь, что находишься на определенном уровне, чтобы выйти на новый уровень, тебе необходимы новые знания и новые навыки. Ты эти самые знания и навыки прокачиваешь, улучшаешь и идёшь вперёд.
СБ – А мне всегда казалось, что тебя именно словенский университет не устраивает.
Д – Это тоже так. Словенский университет – это одна большая проблема лично для меня. Там никто не говорил по-английски, несмотря на то, что я учился на интернациональных отделениях. Тяжело было, я не знал словенского языка для того чтобы учиться. У меня был английский и мне в жизни его хватало всегда, может быть поэтому я до сих пор не выучил словенский язык.
СБ – Ты сдавал экзамены на английском?
Д – Да. Профессора приходят в аудиторию, начитывают монотонно лекцию на словенском языке и уходят.
СБ – Это видимо мешало? Создавался некий тормоз на пути к знаниям.
Д – У каждого профессора есть несколько ассистентов, ассистенты подготавливают семинарские занятия, тесты и т.д Они все молоды и английский знают хорошо. Но дело даже не в этом. Если мне некомфортно в другой языковой среде – значит я не заговорю на этом языке. Английский я учил 12 лет, чтобы владеть им в совершенстве.
СБ – Вот многие сейчас задали бы тебе вопрос: почему ты не пошел учить словенский?
Д – Я работал, учился, гулял… о каком свободном времени может идти речь…
СБ – Многие же приезжают и сразу хватаются за изучение словенского: идут на курсы, находят различные отделения и школы – делают всё, чтобы вырулить и начинают с языка. Ты не стал этого делать…
Д – Я не стал этого делать по двум причинам: первое – у меня всегда была мысль в голове, если человек не знает английского, то мне с ним не о чем поговорить, находясь в профессиональной или студенческой среде, человек без английского – нонсенс, второе – я всегда понимал, что никогда не выучу словенский до уровня носителя, ведь это важно – шутить, употреблять какие-то словесные каламбуры – быть своим в этой языковой среде. Словенский – не самый простой язык, в чём-то похож на русский. На английском я могу всё: рассказывать шутки, употреблять сленговые словечки и т.д.
СБ – Я с тобой соглашусь. Романо-германские языки выучить легче, мне кажется.
Д – К тому же я всегда осознавал, что не останусь здесь. Родители сюда переехали, я тоже переехал чтобы поддержать их, но головой всегда понимал, что не останусь в Словении.
СБ – Головой или интуиция подсказывала?
Д – Головой в большей степени. Я на интуицию мало рассчитываю. Я живу холодным аналитическим умом.
СБ – Вся твоя семья живёт аналитическим расчётом или всё-таки эмоции присутствуют?
Д – У нас пятьдесят на пятьдесят… От отца у меня холодный расчёт, а от мамы – интуиция. Папа иногда тоже бывает эмоциональным, но любит всё просчитывать.
СБ – Ты хотел уезжать из Питера?
Д – Нет, конечно. Когда я жил в Петербурге, то думал: вот перееду в страну, которую никто не знает… Не хотелось. Но, когда начались всякие ЕГЭ и поступления в университеты, тогда понял, что в университетах там десть бесплатных мест, а остальное всё по знакомству, за деньги и так далее – понял, что не хочу тратить свои или же родительские деньги – я тогда уже работал – на образование, которое бесполезно в нынешних условиях существования. Если бы я в университет там попал по блату, на бесплатное отделение, то может быть думал бы по-другому. Категорически не хотелось учиться в России платно. Поэтому подумал, что переехать, наверное, не такая уж и плохая идея. Если платно, то пусть это будет в Европе. Это сократит мой путь к достижению цели.
СБ – Сколько лет ты проучился в Люблянском университете и как всё-таки ты туда попал?
Д – Два года. Я сначала попал на физико-математический факультет Люблянского университета. Нужно было получить результаты ЕГЭ, потом аттестат, всё это апостилировать, апостиль делается 45 рабочих дней, собрать ещё кое-какие документы, и к первому августа подать их в Люблянский университет. Естественно, что на тот момент у меня не было времени понять на какой факультет я хочу и где точно преподают на английском. Поскольку у меня все в семье заканчивали матмех или физмех в Петербургском политехническом университете, у меня выбор был маленький. Первое, что приходило на ум и куда подали документы, это факультет физики и математики на академическую физику. Как только я попал в вуз, то сразу стал искать работу и нашёл её в исследовательском институте Jozefа Stefanа. Там я начал профессионально программировать и мне это понравилось больше, чем академическая физика. Физика — это нечто неосязаемое, квантовая физика тоже. В программировании же ты видишь результат, которого добиваешься. Я ориентирован больше на результат, чем на процесс. Мне эта идея показалась интересной, я начал программировать профессионально.
СБ – То есть начало в институте Jozefа Stefanа?
Д – Нет. Начало – в Алфёровском лицее в Петербурге – ФТШ, физико-техническая школа. Там у меня было программирование, которое я жутко ненавидел и терпеть не мог преподавателя. Тошнило от всего, что было связано с программированием. Я сдал на тройку экзамен. В старших классах было интереснее, но тоже не любил. Когда я попал в институт Jozefа Stefanа, меня подкупила атмосфера в коллективе – все ходят в тапках и пьют кофе целый день, много разговаривают. Я подумал: раз они все такие умные, значит о чём-то умном разговаривают, пойду и я послушаю. Оно меня как-то затянуло, и я решил поменять первый курс физики на второй курс по программированию. Поскольку я был на академической программе, у меня в году было не десять, а шесть с половиной предметов. Предмет был растянут на год. По болонской системе за каждый предмет ты можешь получить максимум десять баллов. Но, чтобы перевестись, мне нужно было шестьдесят четыре балла. Это значит, что все мои предметы нужно сдать на десятку и ещё четыре балла где-то сверху найти.
СБ – Где бы ты их нашёл?
Д – Там есть опция: помимо своих основных предметов, ты вечером идёшь на какую-нибудь астрономию, на английский язык – то есть на дополнительные предметы. Таким образом собираешь эти «точки». Я как-то собрал эти «точечки» и … переложил документы в ФРИ (факультет рачуноводства и информатики).
СБ – Сначала была физика, потом программирование, потом информатика?
Д – Физика с программированием шли параллельно. У меня был предмет такой «программирование» на первом курсе. До этого я тоже был знаком с программированием, но всегда обходил его стороной. В институте Jozefа Stefanа мне за это стали платить деньги и не просили написать 20 видов сортировок.
СБ – Как ты попал в этот институт? Туда попробуй устройся на самом деле.
Д – Это очень интересная история. Считаю, что мне повезло так же, как и с выбором страны. У меня в этом институте работал русский коллега, мы встретились и пошли обедать. Мой факультет находился через дорогу, части здания объединены. В столовой к нам подсел начальник и спросил не хочу ли я у них работать, если умею программировать. Я честно сказал, что не очень люблю программировать, но он всё равно пригласил меня. Так я начал работать в институте.
СБ – Дань, ты просто понравился. В тебе что-то есть, люди тебя видят и хотят сразу всё предложить. Не ко всем так подходят и предлагают работу. Вероятно, это везение.
Д – Может быть. Со стороны виднее.
СБ – Сколько лет тебе было на тот момент?
Д – Cемнадцать.
СБ – Как так получилось, что тебя приняли в семнадцать лет?
Д – Они меня уже зачислили, и только потом посмотрели документы. Получили мой аттестат, документы, апостили, а паспорт и ВНЖ попросили в сентябре. Так узнали, что мне нет восемнадцати.
СБ – Ошибка приёмной комиссии скорее всего. У нас в России заканчивают раньше, особенно те, кто с шести лет пошёл в школу. Здесь, в Словении, учатся дольше в школах и гимназиях. Друзей ты себе нашёл, пока учился в университете? Ведь самое время гулять, влюбляться, наблюдать закаты и рассветы, петь песни и много чего ещё…
Д – Из всех друзей, оставшихся в России, со мной поддерживает отношения пара человек, не больше. Здесь я общаюсь с некоторыми русскими семьями на Бледе. Это наши общие с родителями друзья. В университете у меня мало было приятелей, среди словенцев никого, они вообще негативно относятся к приезжим.
СБ – Завести друзей среди словенцев тебе так не удалось?
Д – Удалось, но не сразу. Сейчас я могу сказать, что у меня есть несколько друзей-словенцев, они все говорят на английском. Из трёхсот человек в университете со мной общалось от силы два-три человека.
СБ – Почему так трудно подружиться со словенцами?
Д – Местное население вообще не приспособлено к эмигрантам, на мой взгляд. Язык тоже не пользуется популярностью, все более-менее знают английский, потому что никто не переводит на словенский книги и фильмы. Получается, словенцам легче посмотреть фильм на английском и прочитать книгу на английском. Естественно, они английский знают с самого детства. Но, в тоже время, к иностранцам относятся насторожено. В университете я познакомился с компанией – проводили какое-то время вместе, делали домашнее задание. Это был словенец-сокурсник со своими одноклассниками. Сейчас периодически встречаемся на улицах Любляны – дружбой это не назовёшь.
СБ – Что дальше с университетом и факультетом информатики? Почему так и не пришлось дойти до конца?
Д – На факультете программирования должно было всё сложиться. Там преподавание на английском, программа обучения профессиональная, предметов уже десять, а не шесть. В конце года я завалил экзамен по статистике и ещё по одному предмету. Гражданам Словении, которые тоже не сдали, предложили повторить год, а мне выставили цену за повторение года почти в два раза выше обычной. В это же время я уходил из института Jozefа Stefanа на другие работы, где мне было определённо интересно. Я работал с базами данных и с бекендами, фронтендами и т.д. — работа меня увлекала. Пришло понимание того, что всё то о чём говорят в университете либо устарело, либо неправда. IT индустрия развивается очень быстро.
СБ – Где ты ещё работал помимо института Jozefа Stefanа?
Д – Помимо института, я еще работал на местную компанию, мы делали большие dashboard под заказ и это было через студенческий сервис, после этого я открыл СП. Когда второй курс подходил к концу, и я понял, что получать бакалавр за такие деньги кощунственно, к тому же я не вынес ни грамма полезных знаний из этих стен, я открыл СП и взял пару заказов на фрилансе. Я ещё работал на наш семейный бизнес, помогал с сайтами, занимался веб-разработкой и продвижением. После этого меня наняли на работу в техническое агентство «d.labs». Там было около шестидесяти разработчиков, их разбили на команды, и каждая команда работала на удалённого клиента. В это же время я познакомился с большим издателем в Лондоне «Business of fashion», с ними я проработал два года. Это онлайн журнал про всё, что связано с модой. Помимо журнала, там ещё были секции образования, курсы, большой портал с карьерой. Рекламировались такие бренды как GUCCI, Louis Vuitton, подписчики имели бонусы и доступ к эксклюзивным коллекциям и к эксклюзивным должностям в индустрии моды.
СБ – Ты работал в d.labs 2 года. Потом тебя переманила вот эта фирма, которая тебе контракт в Люксембурге предлагает. Я помню, как всё происходило. Тебе нравилось в d.labs?
Д – Мне нравилось работать в d.labs, я нашел там много друзей. Несмотря на то, что все мы разбрелись по разным компаниям, мы до сих пор дружим. Процесс ухода в новую компанию занял три-четыре месяца, я очень долго уходил. Почему ушел? Всё непросто. Я работал хорошо и всем нравилось, как я работаю, меня даже повысили через ступеньку несколько раз, моя последняя должность была “технической руководитель”. Но одновременно с этим, стали нагружать обязанностями: я был техническим руководителем, устраивал “эвенты” (events) по «бекенду» (backend) для всей компании, занимался новыми клиентами, пытался продвинуть новый сервис. С владельцем компании договорился, что буду этим всем заниматься, только дайте мне немного свободы или оплачивайте соответствующим образом. Я попросил сам увеличить мне зарплату. Они мне ответили, что не хотят, чтобы я чувствовал «потолок над головой», зарплату поднимут, но совсем немного. Начали сравнивать меня с другими разработчиками, которые работают за меньшие деньги и всем довольны… Мне это не понравилось, и я решил, что больше не хочу там работать. Компания имела на мне большие деньги, а выплачивала несоизмеримо меньше. В какой-то момент я задумался, почему я не могу напрямую работать на какого-то клиента и получать 100+ евро в час без посредника? В сентябре меня начали зазывать в компанию, в которой я работаю сейчас, и я ушёл. Когда я объявил, что ухожу, мне, естественно, захотели поднять зарплату, но было уже поздно, так как в новой компании мне предложили еще больше.
СБ – Многие ведь не находят смелости, чтобы уйти, держатся за место.
Д – Никогда не надо держаться за место, бояться уйти. Всегда нужно быть открытым чему-то новому. Не нужно позволять ездить на себе, как на лошади, а если это происходит, то должно быть компенсировано соответствующим образом. Если вы боитесь потерять работу, прежде всего вы сомневаетесь в себе, без относительно того сколько обязанностей у вас за плечами.
СБ – Сейчас чем занимаешься в новой компании?
Д – Главный технический директор. Всё, что построено программистами, как должно быть построено, как работают команды — всё это проходит через меня.
СБ – Скажи, когда ты устраивался, их интересовало отсутствие диплома у тебя?
Д – Ни разу нигде меня не спросили про моё образование, даже школьное образование никому не интересно.
СБ – Эта новая компания сейчас командирует тебя в Люксембург. На какое время ты туда переезжаешь?
Д – Насовсем. В начале разговора я упоминал, что не останусь в Словении.
СБ – Тебе не завидуют в офисе?
Д – Никто не знает, ни моих условий, ни моей зарплаты. Ничего из этого не разглашается. Мои разработчики видят, что я нахожусь онлайн с восьми утра до двенадцати ночи. В течение дня я могу быть на десятке разных встреч. Видно, что я выгляжу немного уставшим. Многие сочувствуют, а не завидуют.
СБ – Скажи честно, что нужно человеку, чтобы найти ту самую лестницу, по которой смог бы сделать восхождение?
Д – Делать то, что нравится, что получается и что приносит удовлетворение. Другого рецепта нет. Для меня жизненный успех – успех в карьере, ибо все остальное зависит от количества ресурса. Всё зависит ещё от цели, которую ставишь перед собой. Все три момента должны пересекаться, как круги Эйлера, и в итоге будет та самая золотая середина.
СБ – Дань, по родине скучаешь?
Д – Вообще ни разу. Русских здесь хватает. Конечно у меня там остались дорогие сердцу люди. Я недавно ездил менять паспорт, с той поездки меня не тянет на родину. Я всегда пытаюсь представить себя в Питере или Москве, что бы я там делал…
СБ – А Словения тебе нравится? Из всех стран где ты был с родителями, вы выбрали именно Словению, почему?
Д – Если бы я продумывал свои поступки тогда, то, наверное, выбрал бы Прагу, там университет, который больше мне подходит.
СБ – Так Словения нравится или нет? Какие плюсы, минусы?
Д – Плюсы: тихо, спокойно, вкусно. Качество продуктов выше, чем в России, где бы ты не ел — даже в шаверме на вокзале еда всегда качественная. Вот какие-то простые вещи придают этой стране некую приятность. Словения маленькая — это и хорошо, и плохо. Хорошо, потому что передвигаться проще, встречаться удобнее. Плохо то, что очень маленькое комьюнити, мало людей, очень быстро поэтому распространяются слухи ( я это не люблю), все друг у друга на виду – не спрятаться. Ещё я бы сказал, здесь очень быстро «упираешься в потолок», мало IT-гигантов, поэтому карьеру не построишь.
СБ – Я помню мы с тобой как-то разговаривали, и ты мне сказал: «…работы навалом, она под ногами валяется…». Я тогда подумала, скажи я кому-нибудь эти слова – меня камнями забросают. Твой пример опровергает многие эмигрантские постулаты. Ты и сейчас так считаешь, что работы в Словении навалом?
Д — Конечно. Кто ищет работу – тот её находит. Не беря в расчет ковидные времена. Мне некоторые говорят: это ты такой умный и тебе везёт… Это не я такой умный, это кое-кто не хочет работать над собой и адаптироваться. Русские приезжают сюда с другими запросами. В Питере и Москве есть дорогие рестораны, кафе, «цумы – гумы» – здесь всё это отсутствует. Если в Москве ты работаешь в крутом месте, то здесь придётся отвыкать от пафоса. Навыки, правда, нужны одинаковые, в Москве за работу в престижном месте ты получишь две тысячи евро, то тут – тысячу. Проще сказать, что здесь нет работы, которая соответствует всем твоим требованиям. Плюс надо понимать специфику рынка, здесь он немного меньше.
СБ – Это ты сейчас всё знаешь, прожив здесь больше пяти лет. Те, кто приезжает – даже не подозревают, что придётся делать переоценку ценностей, если хочешь вписаться.
Д — Когда я начинал, у меня была зарплата шестьсот евро, это было меньше минимальной зарплаты» — профессора там получают девятьсот евро — я месяцами ел одну гречку. Я же не начинал с контракта в Люксембурге, я начинал с ассистента в институте Josefа Stefanа. Те, кто хочет строить карьеру, должны понять, что начинать нужно с нуля, особенно в новой чужой стране, запастись терпением и усердием. Мы с приятелями ходили вечером к Меркатору, чтобы купить с большей скидкой или взять бесплатно утилизированные продукты. В конце рабочего дня Меркатор утилизировал всякую выпечку и кулинарию. Сейчас смешно, но совсем ещё недавно мы так жили.
СБ – Можно я спрошу тебя про личную жизнь? Как всё складывается на этом фронте? Мне кажется любая девушка была бы счастлива связать с тобой свою жизнь… Если не хочешь – не отвечай.
Д – Нет, почему же, я отвечу. Моя личная жизнь довольно насыщена. До недавнего времени было всё: любовь, интриги, треугольники и т.д. Сейчас карьере я уделяю больше внимания. Ещё заметил, что когда ты начинаешь афишировать свою личную жизнь, находятся те, кому нужно обязательно комментировать и лезть в нее. В настоящее время я свободен. В планах, конечно, есть создание семьи, но я пока не встретил ту, которая готова смириться с моим образом жизни.
СБ – А какую ты видишь рядом с собой женщину?
Д – Умную и интересную, прежде всего, самодостаточную и красивую, конечно, ценю женскую красоту. Если создавать семью или строить отношения на долгий период времени, нужно найти ту самую.
СБ – Даниил, я желаю тебе удачи в достижении новых вершин. Пусть всё идёт так, как идёт сейчас. Ты улетишь в Люксембург, и мы не так часто будем видеться, но я желаю тебе удачи и любви.
Беседовала с Даниилом Мария Ушакова
Фото из личного архива
Содержание статьи
-
Моя Словения3 года ago
8 февраля: День Прешерна, День словенской культуры – Праздник
-
Звёзды зажигают5 лет ago
Вся Европа аплодирует русской гимнастке Анюте.
-
Природа Словении3 года ago
Платан, дерево поэтов и философов
-
Образование в Словении7 лет ago
СДЕЛАЙ ПРАВИЛЬНЫЙ ВЫБОР ОБРАЗОВАНИЯ — ОБУЧЕНИЕ В ЛЮБЛЯНСКОМ УНИВЕРСИТЕТЕ
-
Портреты7 лет ago
Надя Ерай (Nadja Jeraj): это мой рай.
-
Природа Словении4 года ago
Осторожно, жабы!
-
Кулинарная фея4 года ago
Фудпейринг…..Ах..
-
Старожилы4 года ago
Невероятная история: Ольга с тремя дочками приехала за мечтой в Словению
-
Моя Словения4 года ago
Коронавирус COVID-19 в Словении
-
Портреты7 лет ago
Часть 2. Я строю свою судьбу, я создаю своё настоящее, я выбираю будущее в Словении.