Игорь и Ирочка.

Пронзительная история о великой силе любви от Натали Шумак.

В школу пришел устраиваться на работу дворником, охранником, электриком – «кем угодно, возьмите, пожалуйста» – беженец с семьей. Просил только угол, где приткнуться, если это возможно. И чтобы дети могли учиться.
Директриса, как и многие ее коллеги, в людях неплохо разбиралась уже на уровне мгновенной первой оценки. Посмотрела – поняла, что за перец перед ней. Поэтому поверила своему чутью, рискнула и не прогадала. В отдельной пристройке раньше был кабинет труда для мальчиков. Ее давно превратили в склад. Туда и разрешили (на первое время) поселиться Руслану и его семье.

А история начинается с того момента, как во второй В класс зачислили новенькую девочку. Глазастая, темноволосая, дружелюбная и веселая Ирина была принята учительницей настороженно. Но… уже через пару недель стало ясно: она впишется, подтянется и справится. Ирина делала ошибки в устной речи. С письмом, увы, пока все было плохо, от слова «совсем кошмар». Но зато с математикой очень хорошо. А стихи девочка учила влет, мгновенно. В целом особых проблем не доставляла. Занималась старательно. Вот только сильно, слишком сильно понравилась нелюдимому гордому Игорьку, сыну непростых родителей. Который до этого момента сидел бука букой, наотрез отказываясь сближаться с кем бы то ни было. И учительница всерьез считала, что у него в той или иной степени есть аутизм. В какой-то момент стало ясно, что Игорек «залип» и дальше чем на три-пять шагов согласен отдаляться от подружки только в крайнем случае. Ирочку это не напрягало. Она много и активно говорила. Игорек был рядом и отмалчивался. Но стал улыбаться чужим шуткам. Начал взаимодействовать с одноклассниками. И даже почти нормально, хоть и лаконично, отвечать на уроках.
После школы дети сразу расставались – за Игорьком приезжала мама. А Ирочка бежала домой – помогать своей семье. Она мыла полы, носила инструменты отцу, мелькала в ста местах одновременно и всегда занятая.

Руслан, реально, оказался ответственным энергичным человеком с золотыми руками, и школа в его лице приобрела не просто дворника на две ставки, но и много кого еще от электрика до столяра. Ирочка нянчилась с младшими, делала уроки, брала в библиотеке новую книжку раз в два-три дня… А потом все изменилось.

На перемене по дороге в столовую Ирочку ударили по лицу. Мальчик из пятого класса. Обозвал матом и врезал. Второклашки были ему по плечо. Рослых ребят в В отчего-то не водилось. Мал мала… Горох. Так что ответки обидчик не ждал. Не тут то было. Игорек, не раздумывая и не обзываясь, не теряя время попусту: столкнул его с лестницы. Потом сбежал вниз и набросился на уже лежащего, деморализованного, поскуливающего врага. Оттащили учителя.

Через пятнадцать минут в школе была «скорая». Пятиклашка сломал ногу и заработал вывих локтя, это не считая синяков. Игорек оказался у директора. Туда вскоре примчались его родители и отец обидчика Ирочки. Прибыла и полиция. А что дальше? Преступнику семь с половиной лет (с шести учиться пошел). Его жертве одиннадцать. Что стало причиной – выяснили не сразу. Игорек молчал. А начала всей истории учителя не видели. Только когда в кабинет проскользнула тихая Ирочка и неожиданно громко заявила, что «это я во всем виновата» — узнали завязку истории. Родители пятиклашки переключились было на девочку. Директор воспрепятствовала. С разными неприятностями и предложениями перевести в другое место учиться – разборки тянулись еще пару месяцев. Даже не так! Игорька перевели. Но к новому году вернули обратно. В крутой языковой гимназии он просто оставался в холле. Затащить его в класс не удалось ни разу. Молчал и цеплялся за скамью возле раздевалки. Итальянская забастовка во всей красе. Это когда активно и назло врагам бездействуют, при этом вроде как являясь на работу. Папа сдался раньше мамы.

Счастливого Игорька после очередного витка, который проделали его документы, снова привезли во второй В. Место рядом с Ирочкой было свободно. Он туда прошел, сел, посмотрела на девочку и неожиданно заплакал. Одноклассники не смеялись. Кто-то один хихикнул и получил подзатыльник. А Ирочка протянула другу бумажную салфетку. С таким лицом жена шерифа в крутом боевике подает супругу патроны.

-Держи.
Если вы думаете, что этим дело и закончилось – ошибаетесь. Но сейчас мы оставим их одних. Смешных, маленьких, отважных и уверенных, что они победили.

ИГОРЬ.
Ему было семь лет. Рос изрядным гадёнышем. Если не всех, то многих презирал, кого-то и ненавидел. Большинство людей впрочем, его просто раздражало или было абсолютно безразлично. А про симпатию умолчим. Не водилось такого. Он и к родителям с бабушкой относился довольно прохладно.
Когда Новенькая вошла в класс ничего особенного сначала не почувствовал. Только удивился, что не глаза как у всех, а ГЛАЗИЩИ. Иногда он поглядывал не нее, хотелось подойти ближе. Но заставлял себя отвернуться и забыть/забить.
А недели через три Ирочку пересадили прямо перед ним. Пол урока Игорь смотрел девочке в затылок. Раздражение копилось и рвалось наружу. Потом сам не понял зачем, но просто лапы потянулись, — ткнул в худую узкую спину ручкой. Сильно. Совершенно точно знал, что сделал больно. Было интересно: Завизжит эта дура или заплачет?
Нет, не закричала, не охнула. Повернулась. Губа прикушена, глаза еще больше стали. Посмотрела пристально. Неожиданно улыбнулась и сказала.
-Хочешь дружить? А давай.

В эту самую секунду его и накрыло. В темных глазах было столько тепла. Море. Даже больше. Океан. Он помедлил мгновение. А потом нырнул.

МАРИНА СЕРГЕЕВНА

У нее нет розовых очков. Далеко не дура. Неплохой учитель. Более того – ее малыши подрастая, забегают в гости. А это о многом говорит, согласитесь. В какой-то из визитов старшеклассников к ней на первый этаж, лет через шесть после начала нашей истории, Игорь рассказал, Марьсергевне, как существовал раньше. Будто вокруг все серое, звуки приглушены, люди противные, слишком много вранья, злости и тошноты. А взгляд Ирочки сжег эту окутывающую его мир пленку. Он увидел яркие цвета. Согрелся. Почувствовал радость, интерес.

Марина помнит, как детей снова и снова пытались разлучить. Иногда «оставляли все как есть» — мол, вырастут сами разберутся/разбегутся, затем опять вмешивались. В какой-то из моментов Руслан поддался давлению. Его семье уж точно ни к чему были проблемы. Вот он и попросил дочь перестать дружить с чужим мальчиком, у которого такие строгие родители. Мама Игоря приезжала «поговорить»… Нахлобученный ею Руслан повелся.

В это время они уже жили в пятиэтажке неподалеку от школы. Большая семья теснилась, но не ссорилась в однокомнатной квартире. Ирочка просьбу, похожую на приказ, услышала, но не поняла. Как это? Не дружить с Игорем? Она накрывала папе на стол, чтобы поел после работы. Руки задрожали. Мама позже попыталась напомнить дочери, что семья здесь на птичьих правах, что надо быть умней… Но потом обняла. И сказала, что ничего, справятся. Как-нибудь. А папе она все-все объяснит. Потихоньку, полегоньку. И в самом деле, Руслан эту тему больше не поднимал. Не радовался дочкиному увлечению, но и не ругал. Вздыхал иногда. Опасался проблем.

У Ирочки все лучше и лучше шла математика. Игорек со второго класса перестал отлынивать от уроков физкультуры. От которых из-за высокого внутричерепного давления был изначально освобожден. Давление, впрочем, практически нормализовалось. Так что он сначала носился с мячом вместе со всеми по школьному спортзалу, а потом и вовсе стал ходить на плавание. После нескольких скандалов дома и дополнительного обследования.

Игорь с Ирочкой с момента возвращения нашего героя в родной В класс всегда сидели за одной партой. Ирочка была выше ростом, все же старше на год. Училась где-то хорошо, а где-то и превосходно. Тянулась вверх. А Игорь начал разворачиваться в плечах. Увлекся лазанием по крышам, стенам зданий.

В это время отец Игоря оставил семью и уехал, практически убежал из страны. Видимо, чтобы остаться в живых. Какие-то его дела вышли боком.
Домашним стало не до сына.

ИГОРЬ

Ему фантастически везло. Травмировался часто, но по мелочи. И не очень обращал внимание на пару лишних швов или простой закрытый перелом руки.

Однажды смурной хирург, зашивая глубокую вертикальную борозду на виске парня сказал: Чтобы стальной прут с крыши, упал на башку придурка, который чего-то забыл на заброшенной стройке, и при этом – всего лишь содрал кожу с виска – сверху вниз прошел по касательной… Кто тебя бережет? А? Или ты для чего-то нужен этому миру?

Когда Игорю исполнилось пятнадцать, мама решила воссоединиться с мужем. Не смотря на развод и несколько лет жизни порознь. Ведь позвал. В другой стране все у него вроде как стало налаживаться. И? Игорь уезжать отказался наотрез. А бабушка слегла за несколько месяцев до второго эпохального разлома в семье. И стала еще более ворчливой и ехидной. Хотя казалось бы куда уж?

Мама покричала, поругалась, а потом собрала сумки, продала свою с мужем квартиру и отчалила. Игорь был прописан у бабушки. И перебрался жить к ней.

ГЕОРГИНА ЭДУАРДОВНА

Всю жизнь за глаза ее называли Горгоной. И она прозвищу соответствовала. Обломалась всего один раз, с любимой девушкой внука. Которую, конечно, поначалу считала жутким мезальянсом и придурью…
Мы понимаем, что ухаживать, даже сообща, вдвоем – за вредной языкастой бабкой, которая не может ходить и срывает раздражение на близких – сомнительное удовольствие. Вот только Ирочка изначально пропускала абсолютно все колкости мимо ушей. Упрямо называла противную старуху на вы, по имени отчеству. (Попробуйте выговорить, да повторить раз сто в день?)

Привела к Горгоне какую-то свою дальнюю родственницу – медсестру из хирургии, рассказать и показать все самое важное. (Кожа у лежащих больных очень уязвима… Протирать, обрабатывать, переворачивать. Много с этим хлопот.)

Горгона слабоумием не страдала. Ведь нельзя склочный характер и резкий язык считать идиотизмом. Хотя порой это именно так и выглядит. Если родной внук более или менее держал покерфэйс, хотя и злился… Ох и злился Игорь! Чужая девушка делала положенные процедуры быстро, качественно, при этом с легким сердцем, даже с теплом. «Сейчас, Георгина Эдуардовна, потерпите секунду». Искренне желала старухе выздоровления. Неужели верила в чудеса? Не размазня бесхарактерная, наоборот. Но не отказывалась почитать вслух, а еще принести/унести/вернуть/поймать/забрать/прогнать/позвать кота. Стервец к девушке привязался. Снова начал громко мурлыкать, разрешил чистить уши (!) и ни разу не погрыз.

Ирочка делала в одной комнате с Георгиной Эдуардовной уроки. Могла пошутить. Научила старуху раскладывать десять видов пасьянса. Да, она не всегда была рядом. Но прибегала почти каждый день. А иногда и на все выходные оставалась.
Горгона постепенно начала садиться, а затем – к удивлению врачей, пусть и в чем-то наподобие детских ходунков (Руслан изготовил по просьбе дочери, с крепкими колесами) – научилась шустро передвигаться по квартире.

Ирочка радовалась успехам противной бабушки больше, чем своему довольно красивому аттестату и приличному егэ.
Само собой Горгона не растаяла, не ждите, что стала придерживать язык и подобрела. Это было бы слишком сказочно и из другой оперы. Но! Взяла в руки телефон. Девушке же надо и учиться, и работать… А голова светлая. С цифрами дружит. Кой-какие друзья Георгины Эдуардовны еще были не в маразме, а при высоких должностях. (Ну, или совмещали первое со вторым.) Так что, старая перечница, пустила в ход все, что могла и вроде как не…

Не прогадала!
Сегодня, через десять с хвостиком лет после окончания школы парочкой неразлучников, Горгоне нравится, что в семье ее внука главный – ОН. Как скажет муж: так и будет. Ирочка кивает, соглашается. Видно, что порой хитрит. Но не со злостью.

ИГОРЬ и ИРОЧКА

Они не очень понимают, к какой культуре относятся. Думают и говорят по-русски. Не заморачиваются сложностями, отмечают вперемешку все самое важное с семьей Руслана с Ирочкиной мамой, с теперь тоже взрослыми братьями/сестрами Ирочки, с их женами/мужьями. (Родители Ирочки – смешанная семья. Со своими сложностями в отношениях с их родней.) У себя дома наши герои празднуют (когда успевают) дни рождения, новый год, девятое мая (вот да) и (неожиданно, но правда) – Пасху.

У наших ребят красивая польского происхождения звучная фамилия, доставшаяся от деда Игоря. И черноглазые смуглые сыновья. Дошколята. Донельзя разные. Вредный и колючий в отца. Веселый улыбака в маму.

Ирочка с Игорем расписались в двадцать лет, в девять утра понедельника. Без всяких церемоний. Даже без колец. Позже, на три года Тимура и Ромы таки устроили большой сбор родни… Отдельная песнь. Никто никого не убил. Уже счастье. Про танец молодых счастливых родителей на этом празднике пара слов будет сказана позже.

Георгина Эдуардовна ходит с палочкой! Очень медленно. И что? В аптеку и обратно, например, она в ста метрах от дома – справляется сама. После пасьянсов старушенция неожиданно перешла на шахматы. Казалось бы в ее возрасте. Нет, нормально. Даже играет по интернету (под ником Горгона!!) с какими-то новыми сетевыми друзьями. Сильно похудела. Ворчит по-прежнему, но в фоновом режиме. Никто не обижается. Воспринимают как шум дождя или стрекот сверчков. Впрочем, может, яда в тоне голоса старухи и поубавилось.

Игорь работает VIP водителем. С точки зрения его родителей это позор для внука дипломата (того самого дедушки с красивой польской фамилией).

Удачно снимают квартиру на одной площадке с Горгоной. И хитруля Ромка часто ночует не у родителей. А что? Кому Горгона, кому Георгина Эдуардовна, а кому и Бабулечка. По факту пра бабушка, конечно. Но факты для слабаков. Так говорит Горгона.

PS: и на закуску для тех, кто читал до конца.
В двадцать два Ирочка ехала на очередной экзамен, попала в аварию. Газелька воткнулась в камаз, с той самой стороны, где Ирочка сидела. Хорошо, что голова и позвоночник относительно целы: сказали хирурги. Подумаешь сотрясение, рваная рана и десять швов на макушке и затылке. Ну, налысо обрили, ерунда какая.

Держись, детка.
А вот то, что правая нога в щепки… Уже серьезно. Пришлось отнять чуть ниже красивой зацелованной мужем коленки с родинкой. «Это не горе, если болит нога» — шептала Ирина любимую строчку из Высоцкого во время фантомных болей, которые одолевали ее несколько месяцев.

Пацанов родила через полтора года. С хирургами подружились, созваниваются. Иногда выбираются в парк или на каток (!) сообща, несколькими семьями. Ирочка не просто ходит – летает. Ролики ей муж запретил. Она Игоря слушается. А вот на катке под руку аккуратно – ездят. Хотя как ей это далось и дается – отдельная тема.

Планируют с Игорем освоить хасл. Зал уже присмотрели.
А когда праздновали три года мальчишкам, большую часть танца Игорь держал Ирочку на руках.

Наталя Шумак.